Если в 1970-е годы этническая музыка народов Азии и Африки была предметом изучения кучки специалистов, а исполнять ее и смешивать с рок-н-роллом осмеливались только элитарные экспериментальные рок-группы вроде Mahavishnu Orchestra или Embryo, то во второй половине 1980-х спрос на аутентичную музыку народов мира стал неуклонно расти — сначала в богемной, интеллектуальной среде, а вскоре и у простых меломанов.
Параллельно подобные же процессы происходили в других сферах массовой культуры. Если еще двадцать лет назад об иранском или китайском кинематографе мало кто слышал, то сейчас азиатские фильмы априори становятся фаворитами мировых кинофестивалей.
На рубеже 1980-х и 1990-х годов словарь европейских и американских музыкальных критиков пополнился массой новых слов: "этно-поп", "этно-рок", "этно-фьюжн" и даже "тропическое техно"! Все эти ярлыки в разное время вешали и на французскую группу Deep Forest — уникальных представителей нового стиля, внесших немалый вклад в популяризацию этнической музыки.

"Американский квинтет The National в данный момент одна из лучших современных рок-команд. Критики сравнивают группу с великим канадским поэтом и музыкантом Леонардом Коэном, американцами R.E.M., мрачным австралийцем Ником Кейвом и его The Bad Seeds, а также с британцами Tindersticks. При этом музыканты The National никому не подражают, не возрождают, подобно многим новым группам, забытые традиции и не претендуют на лавры "новых спасителей рок-н-ролла". Скорее, вдохновение The National черпают из того же источника, что и упомянутые авторы, творчество группы самобытно и узнаваемо. Это - поэтичные песни-истории, сыгранные то с перехлестывающей через край нежностью, то уходящие в динамичный пост-панк."(С)
"Шестеро простых ребят в мятых рубашках — и ни стадионного напора, ни жеманства, ни эпатажа. Но как только они вышли на сцену, зал разразился овациями. Фронтмен The National Мэтт Бернинджер выходил к микрофону, хватался за него, как утопающий за соломинку, и отпускал только в перерывах между песнями, чтобы пообщаться с публикой и выпить из большого стакана. Пара слов, пара глотков — и снова за микрофон, поднимать и опускать волны чувств от меланхолии к бешенству, от депрессивной "Fake Empire" до яростной "Abel". Мультиинструменталист Падма Ньюсом носился по сцене, то хватаясь за скрипку, то вбегая за синтезаторы, то стуча в бубен. Но главным героем вечера все-таки стал ударник Брайан Девендорф, который играл настолько нетривиальные и четкие партии, что большинство его коллег могли бы, понурившись, уйти покурить."(КИРИЛЛ Ъ-ШАМСУТДИНОВ)

Штефан Бетке говорит, что с технической точки зрения его музыка устроена довольно несложно: «Её атмосфера распадается на три слоя: на самом верху потрескивание, в середине - аккорды, внизу – бас-линия. Можно слушать всё это по отдельности, а можно и всё вместе. Функционировать это будет и в том, и в другом случае. Музыка Pole состоит всего лишь из одного синтезатора и пары дешёвых приборов, искажающих звук. Техника не должна побеждать тебя. Самое главное – это атмосфера. Если ты хочешь сделать что-то новое, ты можешь мыслить только в терминах атмосферы. Потому что все мелодии уже написаны, каждый возможный бит запрограммирован, каждый гитарный аккорд сыгран. Ты не можешь найти новую структуру в музыке. Единственное, что ты можешь делать – это работать с атмосферой. Это очевидно. Рано или поздно это понимает каждый.»

Слово «Pole» следует понимать как «Полюс», имеется в виду четырёхполюсный фильтр фирмы Waldorf. Фильтр – это прибор, стоящий на пути электрического сигнала. Фильтр, понятное дело, фильтрует, то есть какую-то часть сигнала пропускает, а всё остальное – подавляет. В обычной звукозаписывающей практике фильтры используют, чтобы очистить сигнал от искажений, то есть, грубо говоря, отрезать лишнее и смягчить углы. Но Штефан использует свой знаменитый фильтр вовсе не для этого...



Андрей Горохов © 2000 Немецкая волна