Шинель (1959) Алексей Баталов

Бери 'Шинель ', неси домой, и радуйся, что ты другой...

Гений Николая Гоголя породил на свет множество совершенно уникальных произведений, очень кинематографичных и разных. Это и комедии, которые до сих пор очаровательны, остры и смешны, и фантастические произведения, не уступающие многим настоящим фантастам, и актуальные тогда и сейчас повести про «маленьких людей» и даже произведения, которые сейчас относят к жанру ужасов. Однако экранизаций великого писателя не так уж и много, если сравнивать с другими классиками — трудно переносить повести Гоголя на экраны, потому что не каждый, даже очень профессиональный режиссер и актер сможет поймать нужную атмосферу, перенять стиль и смысл гоголевских книг.

Актер Алексей Баталов для своего режиссерского дебюта в кино избрал повесть «Шинель» — одну из самых трагичных и прочувствованных у Гоголя, и, несмотря на молодость, сумел перенести на экран всю боль, весь страх, всю правду, которыми горела совершенная повесть писателя. На свет появилась идеальная экранизация, которую, наверняка, похвалил бы и сам Николай Васильевич, человек, как известно, крайне скупой на похвалы, мнительный и очень критичный. Но Баталов сделал все, чтобы душа несчастного писателя, впитавшего в себя невыразимую горечь «униженных и оскорбленных» того времени, нашла успокоение, поняв, что и в 20-м веке его горячо любят, ему верят и действительно понимают.

Баталов ПОНЯЛ Гоголя, понял, что он хотел сказать и показать, услышал тот стон, который рвется наружу со страницы небольшой, но невероятно насыщенной чувствами и эмоциями повести, почувствовал атмосферу, героев, увидел и перенес на экран ауру несчастья, трагедию не одного человека или сословия, но целой страны, ощутил весь ореол несправедливости и пессимизма Гоголя, принял близко к сердцу проблемы, которые поднимал Гоголь. Он обошелся с повестью так бережно, что Баталова за кадром не видно, он действительно снимал «Шинель» Гоголя, а не «Шинель» Баталова «по мотивам повести „Гоголя“».

Фильм наполнен атмосферой безысходности, страха перед жизнью, во всей полноте отражает бездушие и бесчеловечность большого столичного города Петербурга, холодного, мрачного, пугающе безразличного, сырого и продуваемого всеми ветрами, в котором бедность — порок, а рядом с роскошными дворцами, фонтанами и царственно восседающем на коне Петром ютятся «маленькие люди», люди-тени, до которых никому нет дела, которым судьба не смогла дать ни происхождения, ни характера, ни связей. Для этих людей наивысшее счастье — склепать себе новую шинель, да и того счастья они оказываются недостойны.

Фильм безжалостно давит своими промозглыми петербургскими трущобами, холод и зло этого города ощущаешь даже сидя по эту сторону экрана, когда видишь, как метель, сильная и безжалостная, крутит крошечную фигурку несчастного человечка в продранной шинельке, маленького, беспомощного и безответного.

Этот фильм трудно смотреть, финал ожидаешь со страхом, несмотря на то, что книгу знаешь прекрасно. Но все равно не хочется верить, что люди действительно так жестоки и мелочны, что в таком огромном городе нет места для такого крошечного человечка, а у Бога не нашлось маленькой пробирки счастья для ничтожнейшего и вернейшего из его рабов… Режиссер Баталов и оператор Маранджян творят в этом фильме просто чудеса. Кадры, показывающие скрюченную фигурку Башмачкина, которую метель практически перебрасывает через мост на фоне Адмиралтейства, бегство обезумевшего от горя Акакия Акакиевича по городу, мятущегося между роскошных экипажей человечка, огромные лестницы, по которым поднимается бочком ничтожнейший из смертных — очень, на мой взгляд, символичны.

Ну, и, конечно, фильм не получился бы без гениальной работы Ролана Быкова, актера, который идеально сыграл роль Акакия Акакиевича Башмачкина, человека-шинели. Быков в этом фильме превзошел сам себя. Честно? Мне после этого фильма всякий раз при упоминании «Шинели» чудится только образ Быкова. Как точно он поймал всю ничтожность этого героя, как передал его трагическую сущность, как прочувствовал его страхи, как сыграл его трагедию. Быков играет с невероятным надрывом. Его Акакий Акакиевич не просто трагичен, потому что Гамлет тоже трагичен, Акакий жалок, как это и должно быть.

Быков удивительно тонко передал всю ненужность и душевную пустоту своего героя. Акакий Акакиевич не просто унижен, он живет постоянным унижением и постепенно теряет все, даже человеческий облик. Быков передал это превращение человека в его жалкое подобие прекрасно. Это — во всем: в походке, в речи, в глазах, в манере двигаться, подниматься по лестницам, разговаривать, в реакциях на насмешки других. Всю трагедию своего героя — от «тараканьего существования до покупки шинели» до «кратковременного счастья неудачника» и сумасшествия Быков сыграл искренне и ярко. Особенно сильными являются эпизоды, где Быкова снимают крупным планом. А его «Оставьте меня… Зачем вы меня обижаете… «! Эта фраза сказана с такой болью, что комок к горлу подкатывает.

Но фильм вовсе не стремится быть сентиментальным и фальшиво-трогательным. С Башмачиным у зрителя сложные отношения — его и жалеешь, и ругаешь, и презираешь. Он бесконечно жалок и страшен, потому что в нем человеческое деградировало не меньше, чем в тех богатых и важных, которые издеваются над ним. Для них он — предмет насмешек, а для него наивысшее счастье — одеть на себя новую шинель. И то, и другое одинаково страшно и горько. Какое падение человека! Герой Быкова делается заложником меленькой мечты, такой же тщедушной, как и он сам, и кладет свою жизнь во имя предмета одежды!!!! Счастье, радости жизни, все на свете, ему заменяет одно-единственное — тряпка, которая, по его мнению, делает человека человеком.

Кстати, герой Быкова был бы очень комичным, если бы не был столь трагичным. Так, у великого итальянского комика Паоло Вилладжио, фактически на том же материале родился знаменитый Фантоцци, — герой, практически идентичный с Башмачкиным, только более смешной. Быков — актер такого же уровня, какого уровня был Гоголь-писатель. Это актер Гоголя, Достоевского, Чехова и других классиков, рассказывающих о маленьких людях.

Незримая ниточка связывает весь этот фильм с повестью Гоголя, хотя внутренне зритель противится этому. Зритель старается найти оправдание тому, что такое же он видит и сейчас, несмотря на то, что фильму почти 50 лет, а книге более 150. Зрителю хочется абстрагироваться от реальности, но это ему вряд ли удастся. Слишком больно жжется фильм.

Экранизация классики сама стала классикой. Теперь уже кинематографа. Безусловно, шедевр, достойный встать на одну полку с экранизациями «Гамлета», «Войны и мира», «Преступления и наказания» (разумеется, советский вариант). Вряд ли кто после такой экранизации возьмется за «Шинель», потому что хуже делать — бессмысленно, а лучше уже нельзя. Гоголь — это Гоголь. Его и хвалить-то как-то стыдно. Гениев вообще хвалить не принято. А вот Баталов и Быков превзошли самих себя.