Кысь - Т. Н. Толстая (2000) / аудиокнига

Бенедикт натянул валенки, потопал ногами, чтобы ладно пришлось, проверил печную вьюшку, хлебные крошки смахнул на пол - для мышей, окно заткнул тряпицей, чтоб не выстудило, вышел на крыльцо и потянул носом морозный чистый воздух. Эх, и хорошо же! Ночная вьюга улеглась, снега лежат белые и важные, небо синеет, высоченные клели стоят - не шелохнутся. Только черные зайцы с верхушки на верхушку перепархивают. Бенедикт постоял, задрав кверху русую бороду, сощурился, поглядывая на зайцев. Сбить бы парочку - на новую шапку, да камня нету. И мясца поесть бы неплохо. А то все мыши да мыши - приелись уже. Если мясо черного зайца как следует вымочить, да проварить в семи водах, да на недельку-другую на солнышко выставить, да упарить в печи, - оно, глядишь, и не ядовитое. Понятно, если самочка попадется. Потому как самец, его вари, не вари, - он все такой же. Раньше-то не знали, ели и самцов с голодухи. А теперь дознались: кто их поест, - у того на всю жизнь в грудях хрипы и булькотня. И ноги сохнут. И еще волос из ушей прет: черный, толстый, и дух от него нехороший...

...Старик обиделся.
- Я, голубушка, в молодые-то годы мог на одной ноге отсюда как вон до того пригорка допрыгать! А непользу. Я, говорю тебе, бывало как гаркну, - солома с крыш валится. У нас все в роду такие. Богатыри. Вот старуха не даст соврать: у меня если мозоль али чирей вскочит, - аж с кулак. Не меньше. У меня, я тебе скажу, прыщи вот такие были. Вот такие. А ты говоришь. Да если хочешь знать, у меня батя, бывало, голову почешет - с пол-ведра перхоти натрясет.