Там обитают драконы / There Be Dragons (2011) / драма, биография, военный

ZENIT: Что означает название „Там обитают драконы"?

Жоффе: На средневековых картах неизвестную территорию обозначали словами „Hic sunt dragones" - „Там обитают драконы". Поскольку я действительно не знал, когда начинал, изучая материал и работая над сценарием, что будет дальше и чем всё это закончится, название „Там обитают драконы" выглядит очень удачным. Я заходил понемногу за пределы своей карты на неизученную территорию, углубляясь в тему того, что такое святость, в темы религии и политики XX века, в прошлое другой страны.
Меня поразили слова св. Хосемарии о том, что Бога можно найти в „повседневной жизни", и этой повседневной жизнью в его случае была гражданская война в Испании. Я удивился, как можно отыскать божественное в войне? Но этот же вопрос можно задать в случае всех фундаментальных вызовов, предлагаемых жизнью, и в том, как мы их принимаем: как мы отвечаем на ненависть и отвержение, или на жажду мести и справедливости - все эти дилеммы усиливаются во время войны.
Эти дилеммы, по сути, и есть „драконы" фильма - поворотные пункты в нашей жизни, когда мы стоим перед серьёзным выбором, выбором, который окажет влияние на наше будущее.

„Там обитают драконы" - фильм об очень разных выборах людей в эти поворотные моменты - искушения, если хотите, и о том, как трудно и, тем не менее, необходимо не быть втянутым в круговорот ненависти, гнева, насилия.

ZENIT: Фильм сделан в контексте гражданской войны в Испании, которая является в каком-то смысле примером насилия, ведущего к ещё большему насилию, бессмысленному насилию. Сталкиваясь с подобной сценой, сценой братоубийственного насилия, задаёшься вопросом - есть ли ещё место для надежды?

Жоффе: Да, но это невероятно трудно. Такое множество страшных, вселяющих ужас действий людей по отношению друг к другу кажется непростительным, не находящим оправдания, не поддающимся забвению.
Но прощение возможно. Круговорот насилия может быть остановлен, как это показал президент Мандела в Южной Африке. Прощение было возможно для множества героических людей в Руанде, и было дано и принято многими доблестными палестинцами и израильтянами.
Хосемария утверждал также, что обычные люди вполне могут стать святыми, и я думаю, что подобное героическое прощение и есть то, о чём он говорил.

Неиссякаемая возможность прощения - вот то, что оставляет место надежде. Но цена высока: необходимо глубокое ощущение того, что является по-настоящему гуманным, глубокое чувство сострадания и твёрдое, личное и -- да! - героическое решение не поддаваться царящей вокруг ненависти, сражаться с ней неослабевающей любовью.