Ворон Кутха - Исход (2004), Улус (2007), Погнали Наши Городских (2008) / folk-rock

Голова-нога на "Исходе" (ВОРОН КУТХА и АУКЦЫОН в ДК ТОЗ, Тула, 4.12.2004)

Накануне концерта в поддержку альбома группы ВОРОН КУТХА "Исход", в котором должны были играть Дмитрий Мулыгин и Леонид Федоров, а Олег Гаркуша обещался все это действо объединить конферансом и чтением своих нетленных стихов, эмоциональное напряжение электризовало даже воздух в городе-герое Туле.

"Ах, я такой волнительный!"

Организаторы действа, как стоящий посреди дороги герой Вицина в "Кавказской пленнице", метались: "Боже, буквально на следующий день приезжает в этот же зал ОКЕАН ЭЛЬЗИ. Мы не соберем народ! Уф... ОКЕАН ЭЛЬЗИ не приезжает. Отправился на Украину зарабатывать на политических баталиях деньги и популярность. Может, вешать уже афиши? Ой! А теперь в этот же день в филармонии БРАТВА выступает. Нет, мы нипочем не соберем народ, нипочем не соберем! Тула - город непредсказуемый. Ах, да будь что будет". И в самом деле, Тула - не остров в океане, до которого хоть в какой-то день никто не доберется. Так что за полторы недели до концерта афиши, наконец-то, были вывешены. Слава тебе, Господи.

В Питере бесновался и капризничал Гаркуша: "Ой, а ты знаешь, нас приглашают на эти же числа в Киев с серией концертов. Может, можно как-то в Туле перенести концерт на другое время? Ведь, сама понимаешь, серию жалко упускать". Я не понимала. Олег менял направление: "А как же я назад поеду? Я билет не могу в Питере обратный купить. Ах, ты купи сама, а то я боюсь, что не уеду. И, кстати, пусть мне привезут предоплату, а то я по-другому не езжу. Ну, почему, почему все спокойны?! Леня спокоен, ты спокойна, организаторы спокойны. Создается впечатление, что это только мне все надо. Нет, ты не права: я не суечусь, я просто вообще такой волнительный".

Лида Бенцианова, директор и жена Лени, тоже опасалась накладок. С одной стороны, манил и взывал Киев, с другой, договор - святое дело, а с третьей - пугало нежелание организаторов предварительно платить гонорар. Ребята только что вернулись с лихих (от слова лихо) гастролей в Англии, где их просто кинули русские девчонки, пригласившие любимую команду с концертами. АУКЦЫОН в полном составе отправился за границу. Оттуда выбирались, кто как мог. Директор группы назанимал кучу денег, чтобы расплатиться за организованный им трансовый вояж, и теперь будет полжизни расплачиваться с долгами.

Дмитрий Мулыгин, как ошпаренный, носился по телеканалам и редакциям газет, организуя рекламу. Телевизионщики отчаянно перевирали все, что можно и что нельзя. То они на фоне концерта Дмитрия Мулыгина пускали по экрану меленькую, шустро бегущую строку: "В концерте примут участие...", то путались в числах и месте проведения концерта. Дима издавал громкий шип и несся снова к телевизионщикам - подправлять то, что они с усердием наваяли.

Туляки с покупкой билетов не спешили. Уже все знали: накануне ночью умер Алексей Хвостенко. Народ был уверен: концерт теперь обязательно сорвется. Гаркуша, узнав, что продано 200 билетов, попытался себя и меня утешить: "Ты знаешь, просто в провинции люди не верят, что "звезды" к ним приедут. Вот и ждут до последнего. Да? Тула перекормлена "звездами"? Ну, тогда знай - на нас всегда приходят в последний момент. А он еще не наступил".

"А вам какое дело?"

Ребята приехали уставшие и слегка удрученные. В 12 часов они были на отпевании Хвостенко. А потом сразу в машину и в Тулу. В последнее время они мало общались с ним, оттертые появившимися возле него новыми людьми. Ни Лене, ни Гаркуше даже сразу не сообщили, что в больнице от воспаления легких скончался Хвост. Он часто болел воспалением легких. А с момента, когда бросил пить, его здоровье вообще сильно пошатнулось. Пришлось возвращаться к выпивке вновь. Опять же, и возраст уже не юный, и русские зимы после стольких лет жизни во Франции для него уже непривычны. Леня, Олег и Лида вспоминали истории, связанные с Хвостенко, и воздух наполнялся то тихой лирикой, то веселыми смешками.

Когда наступил "последний момент" перед концертом, оказалось продано 350 билетов. В зале на 1000 мест зрители смотрелись ненавязчивым пунктиром. Лене было все равно. Дмитрию тоже. А вот Гаркуша радовался и этому количеству народа. Он требовал внимания и смешно капризничал: "Я хочу кофе. С сахаром. Спасибо. А теперь сливки хочу. Я так устал, так устал. Дайте мне "Холлс". Я "Холлс" хочу!". Леня отказался от пресс-конференции. Как сказала Лида: "И лучше, если он не будет в ней участвовать. Он только все испортит. Возьмет и на любой вопрос журналистов спросит: "А вам какое дело?" Леня, слушая рассказки про себя, довольно и лукаво улыбался. Он явно нравился себе в них.

Дима Мулыгин ушел настраиваться. Гаркуша ликовал. Наконец-то он был один на эту жаждущую общения толпу журналистов. Он тянул с наслаждением слова, медленно и плавно поворачивал голову в сторону, затягивался сигареткой, с глубоким удовольствием выпускал дым и, глядя свысока, поистине талантливо держал театральную паузу.

...Нет, я не знаю ваших тульских групп. Были у меня в телепередачах и в моем клубе выступали? Не помню. Я помню только тех, кто мне интересен. Вот с ВОРОНОМ КУТХА давно дружу.
...На отпевании Хвоста я узнал, что он хотел предложить мне роль в задуманном им спектакле.
...С удовольствием играю в спектакле "История одного убийства". И чувствую себя в роли актера уютно.
...Готовится к изданию серия книг "Поэты рок-н-ролла". Несколько томов уже вышло пятитысячным тиражом. Я их поцеловал, поплакал над ними и успокоился. Там есть и мои стихи.

Лёнина любовь - по договору с Лидой

Леня, сидя недалече, посмеивался и под пристальным взглядом Лиды раздавал автографы.
- Напишите: "Маше от Лени", - демоническим шепотом просила отвязная журналистка.
Леня написал.
- А теперь - Даше. А еще Ирине, Галине. А вот этот листочек мне подпишите "с любовью от Лени".
- Не могу написать "с любовью".
- Ну, пожалуйста...
- Я тебе напишу, - сурово напомнила о себе Лида.
Леня не поднимая глаз:
- Вот видите. Вот с Лидой договаривайтесь.
- Мы можем договориться. Ваши предложения? - рассмеялась Лида.
"Нет, ты скажи мне, Леня, почему ты написал песню "Светлана"? - прилепился внезапно пробравшийся в гримерку нетрезвый мужичок. - Так что, твою жену зовут?"
- Нет, мою жену зовут Гали... тьфу, Лида. А песню эту я слышал в детстве.

Нынче в Туле моден Витас

Пока Леня вспоминал, кто его жена, и бесштанное, босоногое детство, Гаркуша с непередаваемым удовольствием вышел на сцену, сел на стульчик, раскрыл толстую книжку и стал читать свои стихи. Вдруг народ повалил в зал. Вскоре зал был заполнен полностью. Люди только что не падали с балкона.

Зрители стонали и всячески демонстрировали свою привязанность: "Гаркуша! Не покидай нас! Не уходи! Не надо Федорова! Не надо Мулыгина! Гаркуша-а-а! Ты - наш!" Гаркуша улыбался, и, пожимая плечами, снисходительно объявлял выступающих. Мол, потерпите, братушки, пусть дяди попоют, а там мы снова встретимся и сольемся в объятиях.

"В Туле хорошая публика. Вон как меня встречают", - радовался Олег. - В другом месте яблоками бы закидали". "Не волнуйся, в следующий раз закидают, - успокоили туляки, - наши зрители любят по-настоящему один раз. Потом они любят кого-нибудь другого. И тоже один раз. Вон, слышишь, как Лене кричат: "Давай Гаркушу!"? В первый приезд Лени, они лезли на сцену, истошно вопили: "Леня! О, Леня!" и падали ниц".

Да уж, любовь толпы переменчива, как любовь куртизанки.

Во время сорокаминутного выступления Дмитрия Мулыгина часть зрителей демонстративно покинула зал. Откуда-то взявшиеся толстомордые военные в первом ряду, развалившись, ковырялись в носу и обсуждали свои житейские неурядицы. Дмитрий спел половину песен с альбома "Исход" и три новые песни: "Ежик", "Колесо", "Подними И Донеси". Аплодисменты нарастали. Общением зрителей Дима, по своему обыкновению, не баловал. Ну, не любит он прикидываться массовиком-затейником, даже понимая, что народу нравится, когда с ним заигрывают, его веселят. И это, конечно, обижает слушателей и выстраивает некую стену между частью зрителей и Мулыгиным. Но... хозяин-барин. Следующий "барин", Леня Федоров, тоже не кидался народ массовать и забавлять. В лучшем случае, со смешинкой в глазах поглядывал в зал, да пока менял очередную лопнувшую струну, рассказывал старые анекдоты на грани фола. А что народу еще надо? Военные ржали как кони, а потом еще долго обсуждали анекдот, пока Леня пел песни.

Леня исполнил несколько песен Хвостенко. В том числе "Конь Унес Любимого", "Орландлину", "Старца". С каждой песней в зале становилось меньше народу. Прошла любовь. И не мудрено: нынче в Туле в моде Витас. Хотя на бис Леню еще звали. Но сердце публики успокоилось на Гаркуше, напоследок снова почитавшем свою нетленку.

Организаторы основательно "влетели" с концертом. Аншлаг оказался фальшивым. Весь зал "забили" люди, пришедшие по поддельным билетам. "Ну, не могли мы отпечатать более защищенные билеты. Это дорого. А те, что мы продавали, легко подделать", - говорят устроители. И, поди угадай, что на самом деле дороже?

"Хочу пряник"

Леня и Лида, на ходу раздав автографы, спешно ретировались. Им предстояло ночью ехать в Москву. Гаркуша, приглашенный парой милых поклонников, отправился в ресторан - занимать время до отправления поезда на Питер. По дороге все зашли в магазин. Олег хотел купить тульский пряник. "Вот этот хочу", - сказал длинный ребенок Гаркуша и ткнул пальчиком в витрину. "Этот тоже очень вкусный, - уговаривала девушка-поклонница. - А этот, смотрите, какой красивый". "Нет, хочу этот!" "Ну, пусть будет два". Гаркуша, недалеко пряча вожделение, милостиво кивал. Девушка купила ему в подарок штук восемь пряников и коробку конфет местной фабрики. "Еще я "Холлс" хочу", - раскапризничался Гаркуша. Девушка понеслась покупать "Холлс".

- Я никогда не отказываю людям. Что хотят - пусть все дарят. Я понимаю, что для них это большая радость - общаться со звездами. Я тоже когда-то робко в гримерку к Гребенщикову входил. И так ему радовался!

Подкармливал ли он Бориса Борисовича, Олег не рассказал.

...Гаркуша уехал в ночь, чтобы на следующий день выйти на сцену в спектакле. Леня Федоров и Дмитрий Мулыгин через несколько дней играли в большом концерте памяти Хвоста, организованном Андреем Тропилло и прошедшем в Москве, в ЦДХ, в день открытия выставки живописных работ и инсталляций Алексея Хвостенко.

Автор: Олеся Степанова
опубликовано 27 декабря 2004