Кино по законам гор
"После ленты "Тринадцать" стиль Гелы, кажется, окончательно сложился, а история франко-грузинского кино пополнилась еще одной блестящей работой, на этот раз на тему культурной толерантности.

Трое французов приезжают в Тбилиси, чтобы принять во владение фамильный замок, доставшийся им в наследство. По дороге к замку они встречают дедушку (Лео Гапаридзе) и внука (Георгий Баблуани), которые везут с собой гроб: дедушку должны убить, положив, по взаимной договоренности, конец кровной вражде двух семейств. Пораженные услышанным, французы решают изменить маршрут и заснять страшное событие на видео.
Драматическая несовместимость глобализма с местными традициями, в данном случае европейской конвенции о правах человека и закона гор, выглядит чертовски убедительно — после просмотра кажется, что компромисс в данном вопросе невозможен в принципе. От познавательного контакта цивилизаций люди с Запада получают шок на всю жизнь, а люди с Востока закручивают новый виток вендетты. Отсутствие крови в фильме с лихвой заменяют интервью с обреченным дедушкой, или ключевая сцена на мосту, когда одни по дедушке стреляют, а другие его снимают." Даниил Смолев

экспрессивная направленность Novy Svet представляет целый букет немыслимых созвучий, коллажированных из провинциального городского шансона, соседствующего с Австрией Балканского и Восточно-Европейского архаичного фолка и тяжелого дыхания отголосков пост-индустриальных шумов и сэмплов. Одновременно чем-то неуловимо напоминая этнические прикарпатские напевы, бесшабашную хмельную удаль крестьянских трактиров Черногории, Румынии, Западной Украины и Италии

NOVY SVET визуализируется в живую ("живо" - жить) живопись великих 'примитивистов' Чонтвари, Нико Пиросмани и Ивана Генералича, одновременно незримо наследуя сам внутренний дух их работ.

Чрезвычайно важной находкой музыки NOVY SVET здесь является и активное использование в общей довольно сложной канве звучания уникальных и ставших сегодня экзотикой инструментов (либо их сэмплированных звуков): аккордеона, губной гармоники, виолончели, струнно-скрипичных, деревянных перкуссий, а также электро-органа, известного в родном Отечестве по многочисленным ВИА 60-70-х как "Ионика". Смешиваясь с разноязычными радио-сэмплами и spoken-word, NOVY SVET создает богатый и цельный образ некоей звуковой поэтики. Пожалуй в этой единной цельности образа и состоит парадоксальность творчества группы, где 'несовременная' и earthy-фольклорная часть альбома плотно смыкается (а где нет, лишь без излишнего напряжения соседствует автономно) с нетрадиционными авангардными решениями 'вне традиций в целом', являя нам "дикий мир, дикую музыку".

Под таким абсолютно немужским названием скрывается темнокожий парень, который внешне похож на молодого Майкла Джексона (на самом деле, это и есть Майкл, он не умер, он просто подался в дабстеп). Ловко смешивая лоу-файное звучание, с ломанными и дергаными нотками глитча, получается вкуснейший абстрактный коктейль. Играясь на чужих полях, звуча порой, то как Flying Lotus, которого отправили в космос, то как Kode9, которого забыли на дискотеке, и он заблудился в стенах клуба (серьезно, я еще не слышал, чтобы атмосферный дабстеп, мог быть таким танцевальным, как в The Fall, сказываются корни UKG, который словно звучит за стеной), при всем этом, Blue Daisy записал, шутка ли?, один из главных синглов года. Его мелодии запоминаются с первого раза и звучат в голове. Чудесная работа, и да, запомните название лейбла – Black Acre, он себя еще покажет.

Blue Daisy: Ну, откровенно говоря, музыкой я особо не интересовался, и вообще был настоящим маргиналом. Меня интересовали только девушки и драки. Хотя, тогда я много слушал Grouper, Fever Ray, Soap and Skin, Wildbirds and Peachdrums, Peter Broderick, Damon Albarn, The Prodigy, Aphex Twin… Их так много, что я могу перечислять вечно.

Порция летних звуков от бристольского музыканта Hyetal. Если такие бристольцы, как Joker, Gemmy и Guido, в цвете описывают своё звучание как пурпурное, то Hyetal — как серебряное. Музыка Hyetal так же движима синтезаторными мелодиями, но преисполнена ностальгией и романтикой, она не простирается, а парит. Впервые для широкой публики «Phoenix» прозвучал ещё в январском миксе Hyetal для журнала Fact, и вот теперь как нельзя кстати этот трек обретёт осязаемую форму в виде 12-дюймовки на новом, набирающем обороты лейбле Orca.